Vallenfyre
Я пишу о реальных вещах

13.05.2014

Если кто-то не знает, Vallenfyre – это английская супергруппа, в которой ребята из Paradise Lost и My Dying Bride играют злой олдовый дэт. Разумеется, когда вечером 29 апреля мне позвонил шеф Vallenfyre Грег Макинтош, я очень обрадовался и расспросил его о новом альбоме Vallenfyre, который прямо сейчас поступает на прилавки всех ларьков с козырной аудио-продукцией, о британском дэте, об особенностях сочинения лирики и о причёске. Познайте радость познания всей этой ценной информации, зачитав нижеследующее интервью!

Как сам, Грег?

Спасибо, хорошо. Сижу дома, даю интервью. Хорошо иногда побыть дома.

Так ты, значит, у себя?

Ну да, в Англии.

Как у вас погодка?

Мрачновато. Вроде тепло, но солнце не светит.

Дождь не идёт?

Последние два часа не было, но, вообще, тут частенько поливает.

Любишь давать интервью?

Люблю ли я давать интервью? Ну, это зависит от интервью.

Ну и как, какие случаются чаще – приятные или стрёмные?

Ну, большинство людей приятные. Некоторые ребята делают очень стандартные интервью, некоторые очень интересные, но в основном они хорошие.

Понятно, тогда начнём. Что сейчас происходит в Vallenfyre? Ходят слухи, у вас готов новый альбом.

Да, поэтому мы сейчас с тобой говорим. Он выходит через две недели, кажется, 12 мая в Европе и 13 мая в Америке. Новый альбом называется “Splinters”; по сравнению с первым (“A Fragile King”, 2011) он более разнообразный и тяжёлый. Мы старались немного раздвинуть границы на новой записи.

Можно как-то выразить в числах соотношение между разными стилями музыки в новом материале?

На новом альбоме?

Да, на новом, ну, и в общем. Т.е. сколько там от Paradise Lost и сколько, например, от Benediction или Bolt Thrower?

Тут дело не в конкретных бандах, а в атмосфере сцены между началом 80-х и 90-х годов, на которой я рос. Понимаешь, люди такой музыки раньше не слышали: грайндкор, пост-панк, хардкор-панк и краст, дэт и ранний блэк. Никто этого раньше не слышал, так что это было очень интересное время, когда вышло много крутой музыки. Как мне кажется, в Vallenfyre, особенно на новой пластинке, я пытаюсь взять все те волнующие вещи из того времени, из музыки того времени и поместить их в сегодняшний день таким образом, чтобы это имело смысл на современной экстремальной сцене.

И всё же, когда я слушаю Vallenfyre, я слышу некоторые мелодические ходы, типичные для раннего, да и для позднего Paradise Lost или для первого альбома Benediction.

Ну, может быть, если ты это слышишь, ты молодец. Просто я знаю банды, с которыми я вырос на сцене, я беру у них то, что мне нравится, и помещаю это в современный контекст. К тому же я играю в Paradise Lost, так что ты по любому услышишь что-то от Paradise Lost. И другие ребята играют в разных бандах, так что элементы звучания всех этих банд неизбежны.

Понятно. Ты согласен, что существует особый британский дэт-металлический звук?

Думаю, да.

Как его определить?

Ну, я не уверен, что сейчас он существует в большом количестве, но когда мы начинали Paradise Lost, мы ездили в туры с такими бандами как Extreme Noise Terror, ранние Napalm Death и Carcass, Godflesh, Benediction, Bolt Thrower, все такие ребята. И вот они-то и были этим британским звуком. Он отличался от американского звука из студии Morrisound, как у банд вроде Morbid Angel и Terrorizer. Так что такой специальный звук есть, да.

Можно это различие вербализовать?

Ээ, я не думаю, что это можно как-то выразить цифрами. Наверное, британские вещи звучат холоднее. Это всё, что я могу сказать – это более холодный, серый звук. Американские работы обладали какой-то теплотой, которой не было у британцев.

Ок. У вас есть какие-то принципы для творчества в Vallenfyre?

На новой записи мы старались расширить свои рамки, чтобы медленные части были ещё медленнее, быстрые части – ещё быстрее, а злые части – ещё злее. Но мы также хотели развить наш собственный звук, чтобы ты после первых 20-30 секунд звучания мог сказать: «А, это Vallenfyre, а не какие-то ретро-дэт старпёры». Я не знаю, получилось ли у нас, но мы старались. Вот такие были принципы: мы просто старались пойти дальше, чем на первом альбоме.

Ты же в банде шеф, да?

Ну, я, наверное, пишу 99% материала, но на новом альбоме я давал все новые идеи ребятам сразу, и мы их обсуждали, так что когда мы шли в студию, многие вещи сильно изменялись. А в студии мы старались добиться спонтанности, резкости и максимальной живости звучания.

Можешь описать, как вы пишете материал? На репах сочиняете?

Да, бывает, но чаще я придумываю пару риффов и шлю их другим парням, а они мне сообщают свои мысли и говорят, типа: «Лучше будет сделать это и то», - а потом мы это дело разучиваем и смотрим, как идёт. Потом, конечно, я сочиняю вокальные нитки и тексты. Это очень честный процесс сочинения, как в старые времена с Paradise Lost.

Долго пишешь лирику?

Это для меня самое трудное, на самом деле, потому что чтобы сделать тексты хорошо, нужно вложить в них что-то, что имеет значение для тебя, и это занимает больше всего времени. Когда хочется лучшего, хочется, чтобы текст дошёл до людей, это, определённо, занимает больше всего времени.

Ты пытаешься делать связные тексты?

Я пытаюсь писать что-то реальное и близкое к жизни, потому что, я думаю, большинство дэт-ансамблей пишут эскапистские вещи. Это хорошо и круто, но когда я был молод, мне больше нравились тексты в хардкор-панке или в думе. Там пели про жизнь. Так что в Vallenfyre я стараюсь писать о вещах, с которыми люди могут себя идентифицировать, которые могут случиться с каждым в обычной жизни.

Твой подход отличается от метода Ника Холмса?

Да, он пишет о реальных вещах, но в более эскапистском ключе. Я пишу об очень реальных вещах, иногда слишком реальных для кого-то, слишком близких к жизни. Но мне интереснее читать о вещах, с которыми я чувствую связь и которые я могу понять.

То есть, теоретически, твои тексты доступны пониманию? Я хочу сказать, когда я читаю тексты Ника, я часто не понимаю, что он хочет сказать. Ты понимаешь его тексты, и будут ли люди понимать твои? Я так понял, у тебя совсем другой подход.

Ну да. Ник пишет больше о других людях, а я пишу о себе. Я пишу про свой опыт, а Ник подходит более широко.

Хорошо. Какой у вас сейчас состав?

Тот же, что был на первом диске, только ритм-гитарист Мулли ушёл незадолго до записи новой пластинки, так что мы теперь квартет.

А чего он ушёл?

Да просто он женился. Ему захотелось пожить стабильной жизнью с нормальной работой и женой. Это лучшая причина, чтобы уйти из банды, потому что такая жизнь не для всех. Я вот больше ничего делать не могу – я играю музыку уже больше 25 лет и, мне кажется, больше не смогу зажить нормальной жизнью.

Ты же начал играть в банде, когда был в школе, да?

Cразу как только закончил, мне было 17 или 18 лет.

Освоил какую-нибудь профессию?

У меня была работа. После школы я стал печатником – я печатал книги. Я бросил это дело, когда Paradise Lost стали слишком большими, чтобы продолжать работать – я просто ушёл с работы и стал ездить по Европе в микроавтобусе. И с тех пор я этим занимаюсь постоянно.

Печатник – это чувак, который набирает буквы в типографии?

Да, я делал набор. Ещё я делал оформление обложек для детских и школьных книг, а потом их печатал. Мне, кстати, очень нравились обложки демок Paradise Lost – я их напечатал на работе.

Фига, круто. Вы с Vallenfyre часто репетируете?

Нет, очень редко. Времени нет, потому что Эдриан (Эрландссон, барабаны) играет в полсотне банд, Скут – наш басист – тоже занят в нескольких командах, я играю в Paradise Lost, Хэмиш (Гленкросс, гитара) занят в My Dying Bride, так что у нас очень мало времени, чтобы чем-то заняться. Поэтому мы репетируем один раз за неделю до концерта, если планируется концерт.

А часто они планируются?

Снова нет, по той же причине. У нас очень мало времени. Мы хотим сыграть больше концертов в поддержку нового альбома, чем это было после первой пластинки, но это будет сложно. Мы постараемся сделать пару небольших туров по Европе и Восточной Европе и, может быть, небольшие гастроли по Америке, ну и пару отдельных выступлений. Мы сейчас ждём, когда выйдет диск, и потом, через пару недель, я надеюсь, к нам начнут ломиться люди с приглашениями сыграть тут и там.

Много народу ходит на концерты?

Дело в том, что мы в основном играли на фестивалях. Там вроде много народу, но никогда не знаешь, пришли они на тебя или на толпу других команд.

То есть, на вас ходят люди из разных сцен?

Да, мы делали несколько концертов после первого альбома, и пару раз играли в клубах, но в основном на фестах. Люди хорошо отзывались, я был рад отзывам о наших концертах.

Я слышал, что вы записали второй альбом, потому что первый собрал много хороших отзывов.

На самом деле, по нескольким причинам. Во-первых, ты прав, мы были рады реакции на первый альбом и на концерты в его поддержку, а во-вторых, у нас были крутые мысли, и мы подумали, что сможем сделать альбом, который будет ещё лучше первого, так что мы решили его сделать, но если бы у нас не было таких мыслей и конкретных идей, мы бы не стали заморачиваться. Мы не строим больших планов для Vallenfyre, мы просто делаем то, что кажется верным. Нет смысла планировать или ожидать чего-то, мы просто смотрим, как идут дела.

Можешь определить целевую группу для вашей музыки?

Нет, мне самому интересно. (Смеётся.) Я не в курсе. Вообще без понятия. Это, наверное, маргиналы общества. Люди, которые ищут крайностей в разных стилях хеви-метал-рока. Мы играем экстремальный дум, грайндкор, почти блэк, дэт, краст, хардкор-панк, так что мы покрываем все окраины экстремального металла. Тем людям, которые прутся от всего этого, могут полюбится и Vallenfyre.

Но вы там не играетесь в брутал?

Почему, на новом альбоме есть немного брутального дэта. Но мы не думаем о публике, мы просто играем то, что нам нравится, а потом мы записываем это дело и смотрим, кто угорел. Мы не пишем песни для какой-то конкретной аудитории.

Всё ясно. Вы играете вместе с Paradise Lost?

Это не то, что бы мне хотелось делать, но такое бывало после первого альбома – мы играли вместе на паре фестов. И это было весело. Было интересно, но мне не хочется ехать в совместный тур, потому что, эээ…

Утомляет?

Ну да, это утомляет, и к тому же я не хочу смешивать эти две вещи.

А значит ли тот факт, что ты играешь такую сырятину с Vallenfyre, что ты не собираешься играть более тяжелую музыку с Paradise Lost?

Нет, не значит. Это просто значит, что у меня есть чёткое понимание того, что я хочу от Vallenfyre, и я ещё чётче вижу, чего я хочу от Paradise Lost. Я сейчас наполовину сочинил новый альбом Paradise Lost, и там есть очень тяжёлый материал. Так что это значит, что я знаю, где провести границу.

Не могу не спросить, раз уж ты сам про это заговорил: что ты там так чётко видишь насчёт Paradise Lost? Куда идёт дело?

Ээ, по любому в другую сторону, чем это было на двух крайних альбомах. Всё что я могу сейчас сказать - там есть некоторые элементы, которые мы не использовали со времён, когда мы только начинали играть. Для некоторых это - кое-какие вещи на следующей записи - будет сюрпризом.

Не боишься, что забудешь, в какой банде играешь?

(Смеётся.) Нет-нет. Это просто.

Потому что в одной ты не поёшь?

Точняк. Я гитарист в одной и певец в другой, так что это легко. К тому же с Vallenfyre дело обстоит так: когда мы собираемся, мы напиваемся в сиську, а когда мы собираемся с Paradise Lost, мы просто сидим с печальными рожами. (Смеётся.) Так что различить их просто.

Ты, значит, говоришь, что на репах с Vallenfyre вы активно употребляете?

Да, точно. Слишком активно, как мне кажется. Когда мы играем концерт – а у нас их мало – это превращается в алко-вечеринку, каждый раз как субботний вечер, бардак и хаос.

Но для вас это не проблема?

Нет, совсем не проблема, это очень весело; единственное, иногда это выходит из-под контроля.

Это не мешает тебе играть то что надо?

Наоборот, помогает!

Понятно, хахаха.

Когда играешь музыку типа Vallenfyre, такое хаотическое времяпровождение только помогает на концертах.

Vallenfyre, кажется, был основан в память о твоем отце?

Да, мы начали, чтобы почтить его смерть.

Ты как-то говорил в интервью, что ему было реально интересно, чем ты занимался в банде и что происходит на сцене. Он угорал по дэту?

Это было, когда мы только начинали, когда Paradise Lost только появился. Он слушал Bolt Thrower в шоу Джона Пила. И ему нравился некоторый наш ранний материал. Он возил нас на наши первый концерты и на запись демок, так что ему точно было интересно. Он был инженером, и, я думаю, ему было интересно узнать, как там всё работало. Он был любознательным человеком.

Какие банды он котировал кроме «Болтов»?

Ну, он не то чтобы угорал по металлу, у него просто были разносторонние интересы. Ему нравился джаз и «Болты», а также всё, что было между ними. У него был здоровый интерес к разным проявлениям музыки и жизни.

А тебе нравится джаз?

Нет, я его тотально ненавижу.

Почему?

Это просто не для меня. Ещё я ненавижу прог. Меня просто тошнит от этих новых банд, которые вдруг решили играть прог. Мне это не понятно, но нельзя же всем любить одно и тоже, правда?

Ну да, но о каких бандах ты тут толкуешь?

(Смеётся.) Не скажу. Я не скажу, какие банды я ненавижу.

У тебя же есть дети?

Да, двое.

Большие?

Да, огромные. (Смеётся.)

Прикольно. Им нравится твоя музыка?

Моему сыну кое-что нравится, а дочь ненавидит всё.

Сыну нравится Paradise Lost или Vallenfyre?

Paradise Lost. Vallenfyre для него тяжеловат.

То есть, он не такой уж огромный.

Ну, ему нравится разная музыка, но в основном классический рок, типа Хендрикса, Lynyrd Skynyrd и всё такое. Он хороший блюзовый гитарист, так что естественно, что он прётся по року.

Он играет в банде?

Нет, не играет. Я ему говорю, что надо, но ему больше нравится импровизировать одному.

А с тобой не играет?

Бывает иногда.

Что играете?

Ему нравится материал по Хендриксу. Обычно я играю риффы в таком духе, а он пилит соляги сверху, а потом мы меняемся и я режу соло. Мы так развлекаемся иногда, каждые пару недель, наверное.

Ты тоже солируешь по Хендриксу?

Иногда, зависит от того, что нам хочется.

Ок. Тебе понравился новый альбом Massacre?

Я слышал только ту песню, которую они выложили в Сеть, и она не оправдала лично моих ожиданий. Я считаю, она не настолько хороша, как я ждал, но я попридержу оценки, пока не услышу весь альбом, потому как весь альбом может быть крутым.

Ты однажды сказал, что людям надо уметь двигаться дальше – это было сказано в отношении твоей причёски. Я извиняюсь, но я сейчас спрошу про неё.

Да всё нормально.

У тебя сейчас дреды?

Да.

Удобно?

Мне просто надоело расчёсывать волосы после каждого гига с Paradise Lost. Так что было два варианта: либо сбрить всё нафиг – но это мне не годится, потому что меня не пёрло ходить с короткой причёской – или настроить дреды. С дредами у меня как бы длинные волосы, но их не надо расчёсывать, и я могу отыграть концерт и просто пойти домой, не думая о волосах. Так что всё дело в лени.

Ты говоришь, тебе не нравилось с короткими волосами?

Нет. Я чувствовал себя странно.

То есть, дреды у тебя надолго?

Я не знаю. Зависит от того, облысею я или нет. (Смеётся.) Мне не хочется щеголять с причёской как у Девина Таунсенда – лысина и длинные волосы. Но мне сейчас 43, почти 44, так что я надеюсь, что если я ещё не облысел, то и не облысею. Я не знаю.

Понятно. Что ты делаешь в свободное время, не музыкального типа?

Я угораю по фильмам ужасов. Я смотрю много независимых ужастиков.

Какие твои любимые?

В данный момент это… Дай подумать… Есть один, называется «Перед рассветом» (“Before Dawn”), нормально прёт, ещё нравится «Раз! Два! Три! Умри!» (“Sightseers”), «Список смертников» (“Kill List”). Дай подумать ещё… Есть кино “Harold’s Going Stiff” (в российском прокате не был – прим. авт.). Это всё малобюджетные ужасы, но они иногда бывают интереснее богатых фильмов, потому что чтобы сделать хороший дешёвый фильм, нужны крутые идеи.

Официальный сайт Vallenfyre: http://www.vallenfyre.co.uk

Выражаем благодарность Томасу Штриммеру (Century Media) за организацию этого интервью

Richter
29 апреля 2014 г.
© HeadBanger.ru