Scanner
Миссия выполнима

26.11.2013

Архив интервью | English version

Название Scanner вряд ли вызовет живой отклик у тех, кто увлекся тяжелой музыкой несколько лет назад, ведь эта немецкая группа не выпускала никакого материала с 2002 года. Но в начале 90-х в кругах московских любителей тяжелой музыки Scanner знал каждый, и авторитетом группа пользовалась не меньшим, чем Helloween или Grave Digger. Два их альбома конца 80-х, “Hypertrace” (1988) и “Terminal Earth” (1990), были просто обязаны катапультировать коллектив в высшую лигу немецкого спид-метала, но из-за проблем с составом и потерей контракта с лейблом Noise гитарист Аксель Юлиус фактически остался один, и нему потребовалось целых пять лет, чтобы вернуться на сцену с альбомом “Mental Reservation” (1995). Как оказалось, это был лишь первый из серии камбэков, которые с тех пор регулярно чередуются у Scanner с периодами бездействия и развала. Очередное возвращение коллектива (как всегда, с обновленным составом) происходит в настоящее время - Scanner только что закончили запись нового CD, который должен увидеть свет в следующем году. Однако российские промоутеры не стали дожидаться этого благословенного дня, и уже 30  ноября группа выступит на фестивале “Moscow Metal Madness”, впервые посетив страну, где на их музыке 20 лет назад выросло целое поколение слушателей. Ну а мы по этому случаю представляем вам интервью с Акселем, в котором он пролил свет на некоторые малоизвестные эпизоды из жизни Scanner, а также на будущие планы группы …

В конце ноября вы впервые выступите в России. Чего ты ждешь от этой поездки? Ты поддерживаешь какой-то контакт с российскими фэнами?

Насколько я знаю, некоторое количество фэнов у нас в Москве имеется, лет 10 назад на форуме нашего сайта были посты кого-то из Москвы. Так что кто-то нас определенно ждет, определенная толпа соберется, а значит, мы рассчитываем хорошо повеселиться!

В обсуждениях предстоящего концерта в Интернете нам пару раз доводилось встречать фразы типа «сейчас в группе играют Аксель и какие-то непонятные мужики». Ты не мог бы поподробнее рассказать об участниках текущего состава Scanner?

Наш самый новый участник - наш барабанщик (Патрик Клозе), он из группы Elmsfire, а к нам присоединился всего два месяца назад, когда от нас ушел Франц (Ойхбергер). Вокалиста зовут Эфти (Эфтимиос Иоаннидис), он в группе уже 10 лет, мы дали с ним много концертов, и он вполне заслуживает своего места в группе. Следующий альбом – наш первый с участием Эфти. Басист (Джонатан Зелл), тоже новичок, а Андреас (Цайдлер), гитарист, в группе уже пять лет, раньше он играл в другой группе вместе с Эфти.

Недавно стало известно, что ваш барабаншик Франц Ойхбергер покинул группу «по религиозным причинам». Ты не мог бы объяснить эту ситуацию немного поподробнее? Scanner ведь, насколько нам известно, никогда не писали антихристианских текстов, так что выражение «по религиозным причинам» звучит довольно странно…

Причины мы и сами точно не знаем. У него был некий опыт, после которого он стал говорить, что чувствует присутствие Иисуса, и что Иисус говорит ему, в какой группе можно играть, а в какой нельзя. И в Scanner ему теперь играть нельзя, потому что Иисус запрещает. По крайней мере, его объяснения звучали именно так, и нам ничего не оставалось, кроме как принять их. Понять такое очень сложно, мы это и не поняли – мы ведь не имеем ничего против Иисуса или религии. На новом альбоме мы несколько нелицеприятно отзываемся о церкви – ведь церковь существует не во благо тех, кто в нее приходит, а ради собственного процветания. Но наша критика направлена только против церкви, с религией или Иисусом она никак не связана. Возможно, ему это не понравилось, а правду он там говорить не стал и вместо этого наплел, что его жизнью теперь направляет Иисус.

Насколько мы поняли, новый альбом Scanner “The Judgement” уже более-менее готов. Что за музыку мы на нем услышим? И когда он все-таки выйдет?

Работа над альбомом завершится в декабре, нам еще предстоит смикшировать все песни, но запись уже закончена. Мы попытаемся выпустить его весной следующего года, но нужно еще обсудить этот вопрос с нашим лейблом. Что же касается материала, то он ближе к нашим корням, много быстрых песен и элементов, которые у нас были, например, на “Hypertrace”. Клавишных совсем немного, потому что у нас в составе больше нет клавишника, так что с предыдущим альбомом “Scantropolis” (2002) у него совсем мало общего.

Значит, у вас уже есть лейбл?

По договору с Massacre Records у нас остался опцион, но это не обязательно значит, что мы будем там выпускаться. Мы можем сказать им, что хотим уйти на другой лейбл, но окончательное решение будут принимать Massacre Records.

Если посмотреть архив новостей на вашем официально сайте, то можно увидеть сообщения о работе над новым студийным альбомом, датированные еще 2005-2006 годами. Однако тот альбом так и не увидел свет. Что случилось с этими записями?

Они были уничтожены. В наш компьютер проник вирус, и все записи, которые мы сделали, оказались им поражены. У нас был выбор – начать запись с нуля или попытаться восстановить изначальные записи за очень большие деньги. Денег у нас не было, поэтому мы решили: «Окей, что упало – то пропало, запишем все еще раз». Однако до того, как мы начали запись, прошло еще два года, а потом начались проблемы с участниками и все такое, так что этот процесс заканчивается только сейчас.

На “The Judgement” войдут те же песни, которые были на потерянном альбоме, или тот материал, который вы заканчиваете сейчас, с ним никак не пересекается?

Мы не стали перезаписывать все песни, потому что группа с тез пор изменилась, и мы решили: «Некоторые песни нас устраивают, а некоторые уже стали слишком старыми, они нам больше не близки, поэтому нужно написать новые песни – лучше, чем те, что были раньше». В итоге, на альбоме половина старых песен, а половина новых. То есть, новых новых для нас – для остальных они все новые.

Два ваших первых альбома, “Hypertrace” и “Terminal Earth”, недавно были переизданы американским лейблом Divebomb. В то же время, многие немецкие метал-группы 80-х, например, Running Wild, Grave Digger, Sinner, до сих пор не могут вернуть себе права на записи тех лет, выходившие на Noise Records. Иногда они даже не знают, кому эти права принадлежат сейчас. А как вам удалось уйти из-под контракта и вернуть себе права?

Noise Records прислали мне письмо – на самом деле, это было 10 лет назад – в котором говорилось, что компания продала весь свой бэк-каталог каким-то американцам. Я согласился с этим, я ответил, что меня это устраивает, потому что это означало, что я больше не связан контрактом с Noise Records. Не знаю, что написано в контрактах у других групп, но мой контракт американцы расторгли, а это означало, что через 10 лет я становился совершенно свободен. Это было в 2002 году, и сейчас контакт перестал действовать. Так что я смог без проблем переиздать эти альбомы.

Тебе очень повезло! Пару лет назад мы говорили с Крисом Болтендалем, и он сказал, что даже не знает, с кем говорить по поводу прав на старые альбомы Grave Digger …

(Смеется.) Я сам заключал все свои контракты, и я знаю все их положения, которые должен знать. Я точно знаю свои права и обязанности по всем контрактам. А у многих групп контракты заключает их менеджмент, и если группа сменила менеджмент, то никто не знает, у кого остался этот контракт и что в нем написано. Возможно, все дело в этом.

Эти переиздания вышли только на CD, а как насчет переиздания классики Scanner на виниле?

Да, в Польше есть один парень, который очень хочет это осуществить. Я недавно с ним общался, и сейчас для него это слишком дорого, но в ближайшем будущем он это осуществит. Думаю, они выйдут на виниле в начале следующего года или чуть позже.

Вообще, что ты думаешь о нынешнем возрождении винила? Тебе самому что больше нравится – компакт-диски или пластинки?

У меня, на самом деле, никогда не было винилового проигрывателя. Я начал с компакт-кассет, а когда вышли наши первые альбомы, проигрыватель у меня так и не появился, так что у меня они были на кассетах. Когда появились компакт-диски, CD-плееры стоили совсем дешево, так что я сразу стал собирать музыку на CD. На мой вкус, винил нужен для того, чтобы любоваться обложкой и буклетом – у пластинки они больше, объемнее, часто бывает разворотный конверт и все такое. Что же касается звука, то я не знаю. Некоторые маньяки больше любят, как аналоговая запись звучит на виниле, но сейчас все записываются в цифре, и если цифровую запись слушать с винила, я не думаю, что звук от этого становится лучше. Наоборот, утрачиваются многие аспекты цифрового звучания. В общем, не знаю… Те, кому нравится винил, сейчас должны быть довольны, но в будущем, мне кажется, на виниле будут выходить только небольшие тиражи переизданий, а на рынке появится какой-то новый носитель. Не знаю, что это будет, но он однозначно будет цифровым.

На “Terminal Earth” есть очень любопытная песня под названием “Wonder”. У вас в конце 80-х действительно было настолько плохо с финансами, что требовалось, как поется в этой песне, «чудо, чтобы спасти меня от падения»?

Да, именно так! (Смеется.) Так и было, и на протяжении пары лет ничего не менялось. Например, когда мы были на гастролях, нам приходилось просить у лейбла денег, чтобы мы могли купить себе еду. Эта песня и была написана под впечатлением от такой ситуации – у нас были гастроли, и приходилось звонить и просить у лейбла денег, чтобы прожить еще один день.

Во времена “Hypertrace” и “Terminal Earth” вы занимались только музыкой, или у вас была и обычная работа?

В то время у нас сохранялся статус-кво, который сформировался, когда группа была полупрофессиональной. Кто-то посвящал все время игре в группе, кто-то параллельно учился, а один человек работал. Потом было принято решение стать профессионалами, и некоторым такая жизнь не пришлась по вкусу – нет денег, зато есть другие проблемы и т.д. И они ушли из музыкального бизнеса, они сказали: «Мы больше не хотим играть в группах, у нас нет денег, и нас это не устраивает». Они ушли и нашли другую работу, но в целом, в начале 90-х бы были профессиональной группой. Правда, когда денег не было, всем приходилось где-то подрабатывать.

В предыдущих интервью ты говорил, что тебе не слишком нравится “Terminal Earth”, потому что когда к группе присоединился певец ЭсЭл Кое, он переделал многие вокальные линии и даже часть музыки. Ты не думал от тем, чтобы перезаписать этот альбом в том виде, в каком он задумывался?

(Смеется.) Такие мысли были сразу после студийной сессии – остальные музыканты сказали: «У нас же были вокальные партии куда лучше и многое другое куда лучше, зачем вы с ЭсЭл Кое все изменили?» В начале 90-х этот вопрос обсуждался, но после этого я никогда не думал на эту тему.

Многие песни группы имеют научно-фантастическую тематику, в большинстве из них речь идет о том, как инопланетяне прилетают на Землю. В 80-х ты не писал тексты для Scanner, но все-таки, как ты думаешь, пришельцы действительно существуют? Ты сам веришь в то, что, как поется в песне “Not Alone”, «мы не одни / они смотрят на нас и слышат наш голос»?

Мы придумали эту концепцию, когда нашим вокалистом был «Мейджор» (он же Михаэль Кноблих), и мы репетировали для “Hypertrace”. Я изучал спутники и астрономию и был полностью погружен в атмосферу науки, а он увлекался научной фантастикой – Террион и все такое. Концепцию мы придумали сообща, я сказал: «Окей, ты веришь в то, о чем пишут в твоих научно-фантастических книгах, а я верю в то, что говорит мне наука». Я думаю, что во вселенной обязательно есть другие обитаемые планеты, в этом нет сомнения. Мы не одни, и однажды мы повстречаемся с инопланетянами – возможно, не на нашей планете, а на других, но планеты с разумной жизнью обязательно существуют.

В 80-х музыка Scanner сочинялась коллективно – у большинства песен указано по два-три автора. Но начиная с альбома “Mental Reservation” ты практически все пишешь сам – и музыку, и тексты. Почему так получилось? Дело в том, что в группе просто не осталось других композиторов, или же ты хотел иметь творческий контроль над коллективом, особенно после ситуации с ЭсЭл Кое?

Сначала проблема была в том, что у нас появился новый вокалист Лешек Шпигель (он же Хэрридон Ли) – он был из Польши и английским владел не лучшим образом. Писать тексты на английском ему было крайне сложно, и я сказал: «Хорошо, давай попробуем писать вместе. Скажи мне, о чем ты хочешь писать, а я подберу слова». Мы обсудили эту идею с басистом (Джоном ЭйБиСи Смитом), и он сказал: «Хорошо, если он не может сам писать тексты, давай попробуем написать их сами – надо же ему что-то петь». Что же касается музыки, то такая ситуация возникла постепенно. Некоторые из старых участников ушли из группы, или у них не было никаких музыкальных идей, так что я все сочинил сам. Мы пришли к этому постепенно, я не приходил к ним и не говорил: «Я хочу все делать сам, я буду все контролировать». Просто так получилось.

Единственная кавер-версия в истории Scanner - “Innuendo” Queen. Весьма непростая для исполнения вещь, и это еще мягко сказано. Почему вы решили сделать на нее кавер?

Потому что она мне очень нравится. Я услышал ее однажды вечером по радио и даже не знал, что это песня Queen. Я просто начал подпевать припеву, пока ее слушал, а на следующее утро, когда я разговаривал с одним другом, я сказал: «Я тут одну песню услышал, не знаю, что это, но похоже на Queen». Он спросил: «А на что именно похоже?» Я ответил, что там гитара фламенко в середине, и он тут же сказал: «Наверное, это ‘Innuendo’». Я спросил: «Ты уверен? Я ее никогда не слышал?» Он сказал: «Да, на нее есть клип, и она, наверное, была хитом». Я сказал: «Хорошо, послушаю эту вещь, и если это действительно “Innuendo” Queen, то это очень здорово, потому что я хочу записать ее для одного из моих альбомов. Queen – популярная рок-группа, и будет интересно переделать их песню в стиле хэви-метал».

Альбом “Scantropolis” сильно отличался от всего, что Scanner делали ранее – на нем поет девушка, а музыка стала не такой быстрой и тяжелой. Насколько я понимаю, для вас это был эксперимент. Как сейчас ты оцениваешь его результаты? Тебе по-прежнему нравится этот альбом?

Для того времени это было правильным решением. Мы попытались найти нового вокалиста-мужчину, но так и не нашли. Тогда мы захотели поставить перед основным микрофоном девушку, которая пела у нас бэк-вокал – она была отличной певицей, всегда сопровождала нас на концертах и вообще была классной девчонкой. Но она не смогла – она слишком боялась быть фронт-леди. Она сказала: «Хорошо, я запишу с вами демо, но я не буду ведущей вокалисткой». Мы сделали это демо, и лейбл сказал: «Вау, здорово, возьмите эту девушку и сделайте с ней целый альбом». К сожалению, это было невозможно, и тогда мы попытались найти другую девушку. В итоге мы нашли Лизу (Крофт), но она не была и вполовину так хороша, как Крис (Шмитт), наша бэк-вокалистка, так что пришлось пойти на компромисс – других певиц просто не было. В итоге альбом получился таким, каким получился – много клавишных, много экспериментов. Я не хотел выпускать его на Massacre Records, где мы тогда были подписаны, я хотел найти более коммерческий лейбл, но когда там послушали материал, мне сказали: «Так, мы это оставляем себе, мы сами хотим это выпустить». Однако проблема была в том, что компания не смогла толком раскрутить этот материал, потому что они уделяли куда больше внимания более тяжелой музыке. Так что для того времени это решение было правильным, но не в долгосрочной перспективе.
 
На этом альбоме есть песня “Engel Brecht’s” с текстом на немецком языке. Почему вы решили использовать в своей песне текст Бертольда Брехта? Будут ли на новом альбоме какие-то немецкоязычные треки?

Нет. Это тоже был эксперимент – мы хотели попробовать сделать все наоборот. Нашли текст немецкого поэта, мне кажется, что это классный текст, и попытались написать по нему музыку. Это был разовый опыт, и больше мы так никогда делать не будем.

Если полистать буклет “Scantropolis”, становится очевидно, что альбом вдохновлен фильмом «Метрополис» Фрица Ланге. Ты поклонник кино? Какие фильмы тебе нравятся?

Я поклонник кино, однозначно! Мне очень нравится научная фантастика, и когда появляется новый фильм в этом жанре, я всегда его смотрю, чтобы понять, хороший он или плохой. Также мне нравятся фильмы Квентина Тарантино, это, как мне кажется, одно из самых интересных развлечений вообще.

В истории Scanner хватает драматических событий, к вам присоединялось и уходило немало музыкантов, и не все расставались с группой по-доброму. Песня “Rest In Pain” со “Scantropolis” адресована кому-то конкретно, или это просто общие слова?

Да, ее можно понимать совершенно буквально. Иногда участники группы становятся твоими друзьями, и если они уходят по серьезной причине, например, из-за болезни, то все нормально, но если они уходят из-за какой-то ерунды, это все равно что терять друга… Такие вещи сложно объяснить, но при разводе с женой испытываешь сходные чувства. Это всегда непросто. И напрямую с ребятами, с твоими бывшими участниками, об этом уже не поговоришь, ведь они ушли, так что единственный способ что-то им сказать – выразить это в песне.

“Scantropolis” завершается концертной версией “Till The Ferryman Dies”, записанной в Стокгольме. Есть ли у вас запись других песен с этого концерта?

Нет. Да это и не совсем запись из Стокгольма, там была записана только публика, и ее потом смикшировали с другими партиями.

Жаль, что у Scanner до сих пор нет концертного альбома… У вас нет каких-то записей, которые можно было бы издать или хотя бы выложить в Сеть?

Я нашел лишь несколько бутлегов, но их качество не позволяет их издать.

Что случилось с Лизой Крофт после выхода “Scantropolis”? В некоторых журналах написали, что она умерла…

Нет, конечно, она не умерла. А случилось следующее: у нее в группе были кое-какие дела, которые она должна была сделать, но не сделала, а вскоре она взяла и ушла от нас, чтобы присоединиться к кавер-группе. Бросить карьеру в Scanner ради группы, которая играла хиты из Top 40 – как такое можно сделать, я не понимаю. Для меня она все равно что умерла, вот что я могу сказать по этому поводу.

Наверное, следующий вопрос ты сам себе задавал немало раз – Scanner существуют уже 25 лет, вы выпустили пять интереснейших альбомов, но группа так и не получила успеха, которого она заслуживает. В чем причина?

Если бы я знал, я бы что-нибудь с этим сделал, но я не знаю. Мне не везет в том плане, что я не могу стабильно платить участникам группы. Если я получаю какие-то деньги, я им плачу, но если денег нет, они вольны делать, что хотят. У них нет контракта, они могут сказать: «Я ухожу» и все такоею Это большая проблема, потому что когда кто-то уходит, двигать группу вперед становится тяжелее, а ты ничего не можешь с этим поделать – удержать их нельзя. Если не удается найти новых участников, больше времени тратится впустую, и все процессы замедляются. Возможно, в этом причина, но точно не могу сказать.

Что ты делаешь в жизни помимо Scanner? У тебя есть какие-то хобби?

Мое главное хобби – быть музыкантом. Еще я снимаю фильмы, вместе с одним американцем мы держим кинокомпанию, которая помогает мне зарабатывать деньги в дополнение к тому, что я получаю с музыки. Кроме того, я помогаю жене делать операции, она у меня ветеринар, и иногда по утрам я занят с ней.

Как ты сочиняешь музыку – ты специально садишься с гитарой и джемуешь, или музыка просто приходит тебе в голову в произвольный момент, и ты ее по возможности фиксируешь?

Иногда я слышу ее во сне. (Смеется.) Во сне она приходит ко мне совершенно идеальной, и утром, когда я просыпаюсь, важно успеть ее зафиксировать, пока она не улетучилась. Тогда начинается: «Ой, во сне что-то было, но что именно?» Я пытаюсь снова поймать эту музыку, беру в руки гитару и пробую восстановить то, что услышал. Иногда получается, иногда нет. Вообще, для меня самое главное, чтобы, когда придет вдохновение, поблизости была гитара – и тогда появляются песни.

Что ты думаешь по поводу возрождения хэви- и паэур-метала в конце 90-х, а именно, о группах типа Hammerfall и Rhapsody? Тебе нравится их вариант пауэр-метала, или ты предпочитаешь группы 80-х?

Мне нравятся и те, и другие. Я впервые увидел Hammerfall, когда они выступали в Вакене, и сказал: «Окей, то, что они делают сейчас, мы делали 10 лет назад». (Смеется.) Я бы не сказал, что они что-то возрождают, у них самих очень длинная история. Я ничего не имею против, это пауэр-метал, а я люблю пауэр-метал. Для меня это гораздо лучше, чем весь этот дэт, готика и не знаю уж, что там еще появилось за последнее время. Мне они очень нравятся!

А в целом, что ты сейчас любишь слушать? Были ли какие-то новые группы, которые в последнее время произвели на тебя впечатление?

Последние, кто меня впечатлил – это Killswitch Engage, а все, что было после них, меня не особо впечатляло. Я очень критически отношусь к текстам и музыке других. (Смеется.) Например, многие хвалят Avenged Sevenfold, но мне кажется, что они звучат слишком чисто, чего-то им не хватает… Сейчас столько новых групп, вокруг которых раздувается шумиха, но мне они не кажутся такими интересными, как их описывают. Я очень критичен в отношении всего нового.

Как вы составляете сет-лист ваших концертов? У вас пять очень разных альбомов, так что это, наверное, непростая задача …

В Москве мы сыграем половину альбома “Hypertrace”, а остальной сет будет поделен поровну между остальными альбомами. Наверное, прозвучит по две-три песни с каждого альбома и примерно половина “Hypertrace”.

А песни с грядущего альбома вы не сыграете?

Да, будут две новых песни.

Что ждет Scanner в будущем? Куда ты планируешь вести группу в 2014 году и далее?

Я надеюсь, что наш нынешний состав будет постоянным, так чтобы мы могли раскручивать альбом и поехать в мировой тур. Нас уже давно зовут выступать в США, и для нас это будет исполнением мечты. В 2014 году мы намерены отыграть больше концертов, чем мы даем сейчас, и я надеюсь, что группу лучше узнают во всем мире – такова наша цель!

Официальный сайт Scanner: http://www.scanner4u.de

Выражаем благодарность Олегу Коленде (Delta Mekong Concerts) за организацию этого интервью

Интервью – Роман Патрашов, Наталья “Snakeheart” Патрашова
Перевод с английского – Роман Патрашов
11 ноября 2013 г.
© HeadBanger.ru