Overkill
Трэш XXI века

31.07.2012

В последние годы ветераны трэша Overkill явно переживают творческий подъем - вот уже третий альбом подряд выходит у них просто на загляденье! Не менее энергичным, чем диск “The Electric Age”, оказался и фронтмен Бобби «Блиц» Эллсуорт. На всем протяжении нашего телефонного разговора в его голосе ощущалась какая-то особая приподнятость. «Блицу» словно бы не терпелось поделиться этой заново обретенной радостью от творчества, которая сквозит в последних творениях коллектива. В общении Бобби точно такой же, каким он является в своих песнях – честным, открытым и ироничным, охотно рассказывая и о новом альбоме, и о делах давно минувших дней.

Давай начнем интервью с очевидных вопросов о новом альбоме. Когда вы приступили к работе над ним, и сколько продлилась запись?

Процесс создания альбома занимает у нас примерно восемь месяцев, включая работу над аранжировками, запись демо, потом работу в студии, микширование и так далее. Но риффы для песен у нас всегда появляются еще до начала этого восьмимесячного процесса. Риффы у нас сочиняет Ди Ди Верни (бас), именно он дает начало песням, а зачастую он же придает им и окончательную форму. Я же получаю песни тогда, когда музыка уже сочинена, и мне предстоит довершить дело, сочинив вокальные партии и тексты. Так что на все про все у нас уходит около восьми месяцев. К записи барабанов мы приступили в июне прошлого года и управились с этим к июлю, так что процесс растянулся на весьма длительный период. У Ди Ди есть своя студия, в которой мы и работали, так что времени у нас было в избытке, и нам не нужно было укладываться в 30-дневный срок, мы могли работать столько, сколько нам было нужно, чтобы добиться полного удовлетворения от результата.   

Ваш предыдущий альбом “Ironbound” (2010) был прекрасно принят прессой. Не оказало ли это определенного давления при работе над “The Electric Age”?

Нет. Мы занимаемся этим уже достаточно долго, поэтому не ощущаем давления. Тут ведь как – ты занимаешься этим, потому что тебе это самому нравится, а если ты это делаешь так долго, как мы, то ты либо чокнутый, либо обожаешь все это, и второй случай как раз наш. Альбомы вроде Ironbound” и “The Electric Age” являются актуальными, своевременными. Когда мы записали “Ironbound”, то я сказал о нем: «Для Overkill важно быть жизнеспособными именно сегодня, а не жить вчерашним днем». Думаю, и “Ironbound”, и “The Electric Age” доказывают это. На мой взгляд, они совсем не звучат так, словно старые парни играют старую музыку, они звучат как выброс чистой энергии, как лучшие записи, на которые мы способны. Это делает нас актуальными в 2012 году, а не отсылает к 1989 году.

Микшированием “The Electric Age” занимался Грег Рили. Почему вы выбрали его? И почему решили отказаться от услуг Петера Тагтгрена?

Вначале мы обратились к Петеру. Весной прошлого года мы связались с ним, и он ответил, что сможет нам помочь, но пока мы сочиняли песни и записывались, он вышел на связь и сказал, что не сможет работать с нами. Мы не стали выяснять причины его отказа, мы просто решили: «Ну, не сможет, так не сможет. Поищем кого-нибудь еще». Нам всегда нравилась работа Грега с Fear Factory и Machine Head. Конечно, мы – группа совсем другого плана, и мы не собирались копировать звук с их альбомов, мы просто подыскивали кого-то, кто понимает, как найти правильный баланс между саундом барабанов и гитар. Грег сам играет на ударных, и это один из главных плюсов при работе с ним: тот, кто занимается микшированием и при этом сам играет на барабанах, может помочь тебе узнать что-то новое. Думаю, это отражается на альбоме – Грегу удалось добиться фантастического звучания ударных и найти превосходный баланс между ударными и гитарами. Он добился еще более плотного звучания гитар, чем на альбоме “Ironbound”, чем я был очень впечатлен. Этот альбом звучит круче предыдущей пластинки, он превосходит ее в плане продюсирования и микширования.

Как бы ты объяснил значение названия “The Electric Age”? Есть ли в нем какой-то особый смысл?

Мы подыскивали что-то такое, что отражало бы суть определенного промежутка времени. Мы склонялись к слову "electric", потому что есть что-то электрическое, что рождает в нас энергию, что рождает в вас энергию. Но происходит ли это сейчас, или так было всегда? И слово "age" в нашем понимании растягивает этот процесс на более длительный период времени, так что это относится к настоящему в той же степени, как и к прошлому, и благодаря этому название звучит более внушительно. Идея именно такого названия появилась, когда мне в голову пришло название для одной из песен - “Electrocution Therapy”. Я отправил это название Ди Ди, и мы стали обсуждать название альбома, и прежде чем мне пришли в голову какие-то мысли, я получил письмо от Ди Ди со словами “The Electric Age”, так что я тут же ответил ему; «Отлично!» Это название отражает то, чего мы хотели добиться. Оно показывает нас такими, какими мы хотим быть.

В новый альбом входит песня “21st Century Man”. Каков же, по-твоему, этот самый человек XXI века?

Он становится менее коммуникабельным, более зависимым от технологий, а не от врожденной потребности к общению. Мне кажется, в наши дни становится меньше личного общения, люди все больше общаются при помощи компьютеров, будь то через Facebook или Twitter. Определенная часть меня кричит в ответ на это: «Я не хочу, чтобы все видели, как я занимаюсь разной фигней или как выглядит моя собака» (Смеется.) В своей личной жизни я хочу общаться с реальными людьми. Я хочу видеть человека напротив себя, пожать ему руку, открыть пивка и спросить: «Эй, как поживаешь?» (Смеется.) И мне кажется, что с человеком XXI века это вряд ли пройдет.

Согласен с тобой. Я работаю учителем и вижу, что современные дети неспособны нормально общаться, они не знают, как вести себя, если рядом нет компьютера.

Мне кажется, у нас сейчас уникальная ситуация. Знаешь, я не очень люблю распространяться на тему социальных проблем, и текст “21st Century Man” скорее саркастический, он совсем не обязательно указывает на проблему, даже если она и существует. Многие оценивают все это положительно. Конечно, многим людям обмен сообщениям в Facebook и Twitter помог объединиться и свергнуть ряд правительств на Ближнем Востоке. Когда ты получаешь такую поддержку, ты думаешь: «Вау! Вот они, компьютерные технологии в своем лучшем проявлении!» Тут люди правы, но нужно видеть и обратную сторону этого явления, ведь многим уже трудно общаться как прежде, у них просто нет таких навыков, и если для общения они не могут стучать пальцами по клавиатуре, у них ничего не выходит.

Еще одна песня с этого альбома - “Wish You Were Dead”. Мне она почему-то напомнила название альбома Pink Floyd “Wish You Were Here”. Эта песня посвящена какому-то конкретному человеку? Тебе хочется, чтобы кто-то умер?

Мы выбирали между названиями “I Wish You Were Dead” и Wish You Were Dead”, и “Wish…” звучит мягче. Такой вариант лишен персонального обращения, он скорее обращен к коллективным эмоциям. Знаешь, в своих текстах я люблю обращаться к определенным чувствам. Этот текст – выражение, которое, наверное, есть во всех языках и обозначает чувство, когда внутри кого-то нарастает злоба. Мне всегда казалось, что если я смогу установить связь со слушателями на эмоциональном уровне, а не на социальном или политическом, то это будет воздействовать сильнее, это будет иметь для других куда большее значение.  Текст рассказывает о том, откуда берется гнев, что значит это чувство, и как можно довести человека до того, что он скажет «Да чтоб ты сдох!».

А вообще, какими текстами с нового альбома ты гордишься больше всего?

В текстах мне всегда нравилась простота. Я совсем не хочу, чтобы тексты были запутанными. Я всегда сочиняю тексты, используя простые понятия, и стараюсь избегать каких-то специфичных слов, но то, насколько доходчивыми получился текст “Electric Rattlesnake”, меня очень радует. В каком-то отношении он звучит бессмысленно, но мне кажется, что он передает эмоции, которые объясняют, почему мы любим эту музыку. Я не имею в виду лишь музыкантов, а говорю обо всех, кто считает себя металлистом и поддерживает метал-сцену. И еще мне очень нравится текст песни “Good Night”, которая завершает альбом. Он в саркастичной манере рассказывает о том, каково нам живется в США. (Смеется.) Страна совершенно остановилась в своем развитии, но нам постоянно говорят обратное. Так что я саркастически обыгрываю ситуацию, когда люди говорят «Спокойной ночи» вместо «Доброго утра». 

За время существования Overkill у вас неоднократно менялся состав, но в последние несколько лет он очень стабилен. Помогает ли это группе достигать новых горизонтов и записывать альбомы, которые звучат все лучше и лучше?

Именно так. У нас в группе установилось взаимопонимание в плане общения, образа мыслей, и наши таланты словно бы превратились в единый сплав. Мне кажется, что этот состав получился таким сплоченным прежде всего потому, что мы любим проводить время вместе. Когда я говорю своей жене, что я отправляюсь на гастроли, она мне заявляет: «О, я смотрю ты сова собрался в отпуск!» Однажды я поразмыслил над этим и сказал: «Знаешь, ты совершенно права». На гастролях я тусуюсь с парнями, которые мне по душе, играю в карты, курю сигары, иногда пью виски… (Смеется.) Я круто провожу время! Думаю, что это отражается и на том, что мы делаем в студии и на сцене. Конечно, у нас, как и любой другой группы, как у всех людей, случаются проблемы, но мы всегда могли их преодолеть вместо того, чтобы раздувать их. Так что этот состав очень сплочен. Мы взяли в группу Рона Липницки, который присоединился к нам последним, в 2005 году, и он привнес в группу энергию молодости, так что нам всем пришлось подтягиваться до его уровня. Думаю, в этом заключается одна из причин, почему последние три альбома получились такими классными, хотя до этого мы выпустили 16 альбомов. Думаю, в этом заслуга Рона.

После выхода альбома группа отправится в турне “Killfest 2”. В 2011 году вы уже принимали участие в туре “Killfest” вместе с Destruction и Heathen. Те гастроли запомнились тебе чем-то особенным?

Мне всегда нравились парни из этих групп. Destruction начинали примерно в одно время с нами, так что я знаю Шмира вот уже много лет. Я также знаком с Ли (Альтусом, гитара) благодаря его участию в Exodus и Heathen с самого начала его карьеры. Помню, как Heathen выступали в Нью-Йорке в поддержку своего первого альбома. Они играли в “College Auditorium” , и на них пришло всего 15 человек, в том числе я и еще один парень из Overkill. (Смеется.) Но все равно, мы выпили с ними пивка, потусовались за кулисами, и с тех пор мы с Ли стали друзьями. Теперь он всегда говорит: «В самом начале, когда нас никто не знал, вы, ребята, пришли на наш концерт!» (Смеется.) Так что у нас со всеми этими музыкантами прекрасные отношения. Что мне особенно понравилось в этом турне, так это то, что в нем были представлены три группы, играющие в одном жанре, но при этом имеющие собственное лицо. Думаю, это действительно круто. Ну а на счет веселой истории, то мне запомнилась одна вещь, правда я не уверен, что она веселая. У нас был концерт в Берлине, и мы с Дереком (Тайлер, гитарист Overkill) стояли на одном краю сцены за усилителями во время паузы между песнями. Там было не слишком светло, но я заметил, что он очень бледен. Я спросил: «С тобой все в порядке?», но он словно не слышал, а просто таращился на меня, при этом покачиваясь вперед и назад. Я развернул его и вытолкнул на сцену, и он начал играть песню. Спустя две минуты я понял, что Дерека на сцене больше нет. Оказалось, что у него началось обезвоживание организма, и он упал в обморок. Кто-то вызвал скорую помощь, но Дерек сказал, что пока он лежал на полу, первым, кто пришел ему на помощь, был Шмир с тонометром. (Смеется.) Когда Дерек очнулся, он сказал: «Первым, кого я увидел, был Шмир, говорящий мне: «Все нормально. Твое давление в порядке»». (Смеется.) Я подумал, что я умер и попал в ад». (Дружный смех.) Так что весь остаток тура мы называли Шмира «Доктор Шмир». 

Кстати, ты еще участвовал в исполнении песни Destruction “The Alliance of Hellhoundz” на фестивале "Wacken Open Air” в 2007 году. Как это произошло? Тебе понравился результат?

Это было круто! Шмир попросил меня поучаствовать, и я ответил: «Конечно, я постараюсь». Вот так все просто. Шмир сказал: «Мы  собираемся репетировать с остальными парнями в гримерке за час до нашего выступления, там будет Том из Sodom и все остальные». Я ответил: «Конечно, я в деле!» Помню, что я там был единственным американцем. В гримерке были все эти девочки, с которыми они выступали – помнишь, они вышли на сцену? – и вот эти девочки сидели там без футболок! Я никак не мог собраться с мыслями, потому что пялился на девочек! (Смеется.) Все остальные пели, и Шмир сказал: «Блитц, твоя очередь». А я в ответ: «Шмир, извини, но я не могу собраться с мыслями в присутствии этих девочек». (Дружный смех.) 

Еще немного о гастролях. Overkill недавно принимали участие в круизе “70,000 Tons Of Metal”. Какие остались впечатления?

Это было нечто совершенно особенное. Лет 15-20 назад даже в самых смелых мечтах я и не мог себе представить, что буду давать концерты на круизном лайнере. Там было 2500 фэнов 52 национальностей, 30 групп, и все это были группы, которые я люблю. Некоторые из этих команд я не видел со времен своего детства, например, мне дважды удалось посмотреть выступление Venom, а я всегда был их большим поклонником, я даже посетил их самый первый американский  концерт в 80-е. Это действительно впечатляло. Я помню, что мы выступали в четверг в шесть часов вечера на так называемой палубе с бассейном, и все вокруг отрывались, на всех были деты в плавки или купальники, люди начинали пить пиво с восьми утра. Я такой лежу на солнышке вместе с моей женой, ем манго, пью пивко, намазался кремом от загара, и моя супруга говорит: «Знаешь, через час тебе выступать!» А я говорю: «Да ну на хрен! Я хочу остаться здесь. Тут такая расслабуха!» (Смеется.) Я хочу сказать, что там совсем не ощущалось напряжения, а мне кажется, что Overkill перед концертом нужно немного стресса и беспокойства. Обычно перед концертом я слегка взвинчен - это до сих пор так, но в течение первых 30 секунд после выхода на сцену я могу справиться с волнением и направить его в позитивное русло. Но в этом круизе я не ощущал ничего подобного. Я был расслаблен, загорал. Я слишком хорошо ел и слишком много пил. Конечно, это было здорово, но все это сильно отличалось от наших обычных концертов.

Блиц, у тебя очень необычный и неповторимый вокал. Однако когда я впервые услышал твое пение, я подумал: «Этот парень явно фанат Удо Диркшнайдера из Accept!»

(Смеется.) Забавно, что когда мы создали Overkill, мы были кавер-группой, и мне лучше всего удавались именно песни Удо или Бона Скотта. Почему-то именно их песни лучше всего подходили для моего вокала. Я никогда не стремился к этому нарочно, но в те времена, когда Overkill были кавер-группой и мы открывали наши концерты песней “Fast As A Shark”, я без проблем исполнял ее. Я стал еще большим поклонником Удо, когда осознал, что мы с ним поем в одной тональности, хотя и не точь-в-точь такой же, но очень близкой. Мне было комфортно исполнять его песни. Я не был большим фэном Удо, когда рос, но стал таковым, когда осознал, что в наших вокальных манерах много общего. 

Вообще ты начинал как бас-гитарист. Почему же ты решил в итоге стать вокалистом?

Знаешь, недавно меня уже спрашивали об этом. Я всегда знал, что могу петь. Дома я беспрерывно что-то пел. У мой мамы было много братьев и сестер, и все они умели петь, причем хорошо петь, так что в семье было целых 13 шоуменов. Когда мелкие детишки вроде меня слонялись вокруг всех этих дядей и тетей, то в доме постоянно играла музыка, кто-то постоянно пел. Когда я начал играть на басу в разных группах, а вокалисты или гитаристы этих команд не могли попасть в ноты, они просто просили меня спеть ту или иную песню. «Можешь спеть эту вещь?» - «Конечно. Нет проблем!» Но когда я начинал играть в группах, пение не было моей страстью, я хотел играть на басу, встречаться с девочками и пить дармовое пиво – вот так было все просто. Ни к чему другому я и не стремился. Но когда я начал петь, то мне это показалось очень естественным. Как-то я пришел на прослушивание со своей басухой, а остальные спросили меня, не мог бы я что-то спеть. Я ответил: «Конечно, я могу исполнить пару песен». Я отставил бас в сторону, потому что в группе уже был басист, и был принят в группу в качестве вокалиста. Так уд сложились обстоятельства, сам я никогда к роли певца не стремился, но в семье моей матери страсть к пению присутствовала.

В начале 80-х в Нью-Йорке было сообществе металлистов “Metal Militia”. Я знаю, что в него входили музыканты из Hades. А как насчет Overkill? Вы тоже входили в него, ну, или были близки к этой тусовке?

В итоге мы стали его частью. “Metal Militia” представляла собой группу парней из центральной части штата Нью-Джерси, и в то время как раз на свет появился лейбл Megaforce. На самом деле, начало лейблу было положено в месте, которое мы называли блошиным рынком – большой рынок под открытым небом, куда можно придти на выходных. Будущие основатели лейбла продавали там пластинки групп новой волны британского хэви-метала. Парни из “Metal Militia” обожали такой музон, поэтому они подружились с теми, кто потом основал лейбл Megaforce. Когда появился лейбл Megaforce, то их первой группой стали Metallica, и когда Metallica приехали выступать на Восточное побережье, то у лейбла не было денег, чтобы поселить их в отелях, так что музыкантов расселили у членов “Metal Militia” – в их домах и подвалах. Так же было и с другими группами, например, когда приезжали с концертами Megadeth и Slayer. Overkill были выходцами из того же района, и мы, конечно же, познакомились с участниками этого сообщества, хотя на самом деле все началось с драки. Помню, как они поджидали меня снаружи клуба, чтобы подраться, и я подумал: «Вот блин, да меня же прибьют, ведь там 25 парней» (Смеется.) Но мы с барабанщиком вышли наружу, и мне кажется, их очень впечатлил тот факт, что мы вдвоем рискнули выйти против 25 чуваков! (Смеется.) После этого мы стали друзьями. Но самым крутым в этой тусовке было то, что когда в домах этих ребят останавливались Metallica или Slayer, то в подвале всегда устраивались сейшены, где устанавливалось освещение и аппаратура. Было здорово стать частью всего этого и получать такую поддержку, ведь ребята из “Metal Militia” были по уши погружены во все эти дела, и это очень вдохновляло.

В песне “Feel The Fire” описывается месть одного парня, с девушкой которого ты флиртовал. Приходилось ли тебе позже испытывать нечто подобное?

В Нью-Йорке был отличный клуб под названием “L’Amour”. Парни оттуда были первыми, кто занимался нашим менеджментом. В то время они еще не были нашими менеджерами, но наша группа им нравилась, и нас постоянно приглашали выступить в качестве разогрева, если приезжали Уэнди О’Уилльямс или W.A.S.P. Нас это очень впечатляло, да и народу вокруг всегда было полно. Я начал встречаться с одной девушкой, но хотя она не была невестой того парня, на тот момент они уже расстались, он все равно не смог спокойно на это смотреть. На одном из концертов он подошел ко мне со спины, держа в руках несколько зажигалок, горевших на полную мощь, и поджег мне волосы. Тогда со мной был наш первый гитарист Бобби Густафсон, который снял свою косуху и сбил ей пламя. Потом мы погнались за этим парнем и его дружками, а они спрятались в туалете с шестью или восемью пацанами и ждали, пока мы туда войдем. (Смеется.) Забавно, что в то время у Overkill была репутация диких парней, и про нас думали, что мы можем подраться с кем угодно. (Смеется.) В будущем мне не приходилось больше испытывать чего-то подобного, но зато этот случай вдохновил меня на сочинение песни, и на первом альбоме она была одной из лучших в плане текста. Но больше я не помню, чтобы мне приходилось испытывать что-то такое.

Альбомы Overkill, выпущенные в 80-е, прекрасно прошли проверку временем, и сейчас они привлекают внимание молодых поклонников, которым было всего несколько лет отроду, когда те пластинки появились на свет. В чем же ваш секрет успеха? Что делает вашу музыку, записанную более 20 лет назад, важной для нового поколения фэнов?

Думаю, дело в том, что этот жанр вновь обрел энергию. Сейчас полно молодых групп, которые подражают этому стилю, будь то американцы Warbringer, ирландцы Gama Bomb или греки Suicidal Angels. Они исполняют трэш в таком же ключе, что и мы, и мне кажется, что это дает молодым поклонникам возможность открыть для себя и наши записи. Мне кажется, что это необычная ситуация - музыка востребована спустя три и более поколения фэнов. Это стало возможным благодаря тому, что молодые группы сейчас снова исполняют трэш. 

Ты упомянул группы вроде Warbringer и Gama Bomb. На твой взгляд, способны ли они поддерживать дух трэш-метала?

В каком-то смысле они подражают командам наподобие Exodus и Testament, а в чем-то даже копируют их. Но сейчас многие из молодых групп становятся более оригинальными. Так что – да, мне кажется, они могут поддерживать дух трэша. Мне кажется, что нужно знать истоки твоей музыки, важно, чтобы каждый понимал, зачем он играет эту музыку, и мне кажется, что упомянутые мной группы понимают это.

Не так давно ты спел несколько песен AC/DC с кавер-группой Hail!. Что ты думаешь об этом проекте и, в целом, о проектах, в которых известные музыканты исполняют каверы? Это все ради денег или ради удовольствия?

Знаешь, мне-то за это вообще не заплатили! (Смеется.) Они попросили меня поучаствовать, потому что группе нравится приглашать специальных гостей, выступая в отдельных городах. Я живу недалеко от Нью-Йорка, и я прекрасно знаю Майка Портного, который в то время играл в Hail!, а басистом тогда, кажется, был Дэвид Эллефсон, и мне хотелось просто увидеться с этими парнями. Они спросили, смогу ли я спеть две или три песни с ними. Ну а что касается моих соображений… Я не слишком много знаю об этой группе, но я понимаю, что для ряда промоутеров это уникальный шанс – эта команда выступала в Израиле, Турции, Китае. Я знаю, что наш гитарист Дэйв Линск собирается отыграть с Hail! несколько концертов. Да, отчасти это все ради денег, ведь организация концертов стоит денег, да и все эти путешествия тоже недешевы. Но возможно, это хорошее сочетание – да, это неплохой доход, но ведь это еще и возможность послушать знаменитые песни в необычной подаче. На том концерте, когда к группе присоединился я, на гитаре играл Андреас (Киссер) из Sepultura, так что на сцене оказались люди из Sepultura, Megadeth и Overkill. «Риппер» Оуэнс отправился передохнуть, а за барабанами был Майк Портной. Для металлистов это была едва ли не единственная в жизни возможность увидеть подобный состав музыкантов.

Мне кажется, что все это – пустая трата таланта. Майк Портной играет песни AC/DC? Для меня это странно. 

Конечно, это отличается от того, что он обычно делает, но мне кажется, в этом есть что-то притягательное. Совсем необязательно, что делать нечто тебе свойственное – самое лучшее. Мне кажется, что нужно смотреть на вещи шире, и если порой вещи кажутся слишком простыми, они все равно могут представлять собой нечто интересное. Однажды у нас был концерт, в котором не смог принять участие наш барабанщик. Это было во времена, когда с нами играл Тим Маллере, и у него возникли неприятности в семье. Мой друг позвонил Майку Портному. Майк перезвонил мне и сказал: «В какое время мне приходить на репетицию? Я обожаю музыку Overkill». Кто-то, кому нравится игра Майка в Dream Theater, может сказать: «О, ну разве это не пустая трата времени, когда Майк Портной играет песни Overkill?» А на самом деле, Майк – поклонник трэша, он обожает все это дерьмо и любит его играть, а ведь он барабанщик, каких еще поискать. Если тебе что-то на самом деле нравится, ты можешь заниматься этим и получать удовольствие, то не важно, будет это что-то простенькое или нечто сложное. 

Кстати, о барабанщиках. Несколько лет назад бывший барабанщик Overkill Рэт Скейтс выпустил фильм “Born In The Basement”. Видел ли ты его, и если да, то что ты думаешь о нем?

Знаешь, я бы предпочел воздержаться от комментариев. И говорю я так по одной простой причине: в группе играло четыре человека, а в фильме представлено мнение только одного. Думаю, если бы мы все вчетвером оказались в одной комнате, мы могли бы сказать примерно одно и то же, но кое-что все равно отличалось бы. Может, Ди Ди Верни и я выразили бы похожие мнения, ведь мы много времени провели вместе, развивались в одном направлении, и много говорили с ним о тех деньках. Но мне кажется, что если ты представляешь мнение только одного человека, ты пренебрегаешь тремя другими. Я бы не назвал этот фильм достоверным, потому что в нем далеко не все представлено правильным образом. Если мы посмотрим на то, что происходило в те времена - а это не просто мое мнение - то песни сочиняли три других парня, и песни эти были основаны на звучании гитар и баса. Так что называть авторов песен «мой гитарист» или «мой басист» не очень-то уважительно по отношению к тем, кто создавал эти песни. И уж точно, песни не сочинялись на барабанах. (Смеется.) В то же время я не утверждаю, что песни были написаны на основе вокальных партий. И мне кажется, что называть Ди Ди Верни и Бобби Густафсона «мой басист» и «мой гитарист» - это просто неуважение к их композиторским талантам.

Что же, вопросы у меня закончились, но, может быть, ты сам что-то хочешь сказать своим поклонникам в России?

Мы надеемся приехать к вам в сентябре, сейчас мы как раз составляем расписание гастролей. Было бы здорово выступить в Восточной Европе, ведь далеко не всегда нам удается посетить эти страны. Надеюсь, мы сможем выступить в Польше, после чего продвинемся дальше на восток и встретимся с нашими русскими друзьями.

Официальный сайт Overkill: http://www.wreckingcrew.com/

Выражаем благодарность Максиму Былкину (Soyuz Music) за организацию этого интервью

Константин “Hirax” Чиликин
8 февраля 2012 г.
© HeadBanger.ru